Тяжесть сияния - Страница 22

— Года три уже, — пожал плечами проводник.

— И как он? Говорят, жуткий тип.

— Да, нормально. Молчаливый только слишком. Сядет в углу комнаты на корточки и молчит. Часа три-четыре без перерыва в полной темноте просидеть может. А потом встанет, включит свет в комнате и приглашает по-человечески:

— Пошли, мол, ужинать.

Любопытный товарищ, мельком подумал Федор.

— Слушай, а он вообще человек, а?

— А кто тебе сказал, что нет? — искренне удивился Ник.

— Даже Сергеич не уверен, — понизив голос, признался Федор.

Никита, рассмеявшись, открыл домофон ключом и гостеприимно распахнул подъездную дверь.

— А вот это — прекрасно, — заметил он. — Чем меньше враг знает — тем лучше.

— Какой же Сергеич вам враг? — растерялся Федор.

— Как какой? — вернулся Никита к разговору, вызывая лифт. — Самый обычный. Знаешь, сколько раз он Шершня подставлял?

— Конечно, не знаю, — пожал Федор плечами.

— Поверь мне, много.

— А чего же он с ним до сих пор работает? — удивился Федор.

Двери лифта раскрылись.

— А вот этого я не знаю, — заходя в кабину, ответил Никита. — И до сих пор понять не могу.

— Я бы не стал, — заявил Федор.

— Я бы тоже, — согласился Никита.

Лифт остановился на восьмом этаже. Друг за другом они вышли из кабины.

— Ладно, — остановился Никита перед дверями квартиры. — Ты точно мне с компьютером поможешь?

— Точно.

— Тогда давай пять, — улыбнулся Никита, протягивая руку. — Будем знакомиться по новой. Шершень меня зовут.

— А… Он? Ну, тот? — окончательно растерялся Федор.

— А это — мой помощник, — пояснил Никита, открывая квартиру. — Боевой голем Ирис.

Он включил свет в прихожей и массивная фигура боевого голема выступила из темноты. Ирис, вытянув вниз руки, стоял у двери в комнату. Он даже не поморщился, когда сверху вспыхнула люстра и отблески света заиграли у него в открытых зрачках. Изуродованное лицо даже не дрогнуло.

— Что встал? — усмехнулся Шершень. — Заходи.

2

— Да, ладно, расслабься, — сказал Шершень, доставая печенье к кофе. — Ничего страшного, почти как мебель. Он даже говорит словно деревянный.

— Это как? — не понял Федор.

— Услышишь — поймешь, — пообещал Шершень. Он внимательно посмотрел на Федора, присаживаясь на табуретку напротив. — Ну, а, теперь ты рассказывай.

— А что рассказывать-то? — оторопел Федор.

— Как поживаешь, то, се, — помахал Никита пальцами в воздухе. — Как в Управление попал.

— Обычно попал, — пожал Федор плечами, — как все, наверное. Пришел на тестирование, прошел комиссию, зачислили стажером. Вот, собственно, четыре месяца уже и стажерствую.

— Не надоело?

— Надоело, конечно, — вздохнул Федор, — а что поделаешь? Я ведь совсем начинающий. У меня на тестировании всего 92 балла по Ксавье было. Вот и учусь.

— Сводки править? — усмехнулся Никита. — 92 — это совсем неплохо, поверь.

— Что дадут, тому и учусь, — обиделся Федор.

— Да ладно тебе… Хочешь к нам в команду?

Федор почесал затылок.

— А на фига я вам сдался?

— Мне копьютерщик нужен. Грамотный.

— С чего ты взял, что я — грамотный?

— Забыл, что ли? — улыбнулся Никита. — Я ведь немного ментоскопист.

Федор с любопытством огляделся.

Квартирка главного охотника на ведьм совсем не производила впечатления. Все вокруг либо казалось, либо было старым: и кухонная мебель, и замызганная газовая плита на две горелки, и стол за которым они восседали. А уж такие серванты Федор вообще видел только у бабушки в гостях, в глухой деревне за семьсот верст от Москвы. Он осторожно поднял чашку, из которой пил. Так и есть, на блюдце — 36 год.

— Богато живете, — заметил он, поставив чашку на место. — Наверное, у вас тут все на общественных началах, да?

— Не все. Там, в комнатах все по-другому. Маскировка.

— Слушай, а зачем весь этот маскарад? Ты — не ты, рухлядь на кухне.

— Специфика работы, — пожал плечами Шершень. — Думаешь, мое существование хоть кого-то радует? Даже шефа твоего, Сергеича, возьми. Он же прекрасно понимает, что одна-две ошибки и у нас с ним состоится плотное общение. Приватное, так сказать. Они все меня боятся, понимаешь? Все ваше дерьмовое Управление.

Он сказал это настолько просто, что Федор поверил в его слова сразу, без оговорок.

— Ты рожу моего Ириса видел?

— Ну?

— Вот тебе и ну. Во время передачи очередного задания какой-то тип плеснул в него серной кислотой. Слава богу, у големов кожа не человеческая. У них ее вообще нет, так только пародия одна. А что бы со мной было, представляешь?

— Ты, конечно, поймал гада?

— Если бы я его ловить принялся, — Ирис бы концы отдал. Так что пришлось выбирать: либо, либо, — вздохнул Никита. — А материалы, кстати, мне твой Сергеич тогда передавал. И только он и мог знать о встрече.

Они помолчали, задумавшись каждый о своем.

— Вот такие, брат, дела, — подытожил Шершень.

— Не весело, — согласился Федор. — Но погоди-ка, — вдруг пришла ему в голову мысль, — а почему ты мне вдруг открылся? Не боишься, что я вернусь и…

— А ты не вернешься, — грустно сказал Никита, глядя в свою чашку.

Федору стало нехорошо.

— Это почему…?

Шершень, закинув голову, заразительно засмеялся.

— Купился, да? — отсмеявшись, спросил он. — Шучу. Тебя ко мне прикомандировали, Федь. Сергеич решил соглядатая приставить. Он уже много раз пытался, а я все не брал. А тебя возьму. Ты меня компьютеру обучишь, а я тебя — неразрешенным магическим вопросам, идет? Ну, если ты все-таки не решишься на вступление к нам.