Тяжесть сияния - Страница 46

— Чаю будешь? — спросила Афимия.

— Не до чаю, — прохрипела Тень.

— Тебя даже «Лекарь» не берет, — заметила Афимия, не отвлекаясь от телевизора.

— Новости смотрела?

— Уходить надо, — кивнула Афимия. — Не ровен час — заметут.

Последний раз в человеческом теле она была после революции. За несколько месяцев подмяв под себя несколько крупных банд, Афимия устроила на своей территории такую анархию — мать порядка, что чекисты объявили персональную охоту. Впрочем, охотились недолго — сдали свои же. А Жрица, когда к ней пришли просить за Афимию, молча вытолкала гонцов из мазанки. Даже дверь закрыла — на крепкий засов. Разобиженная на весь мир Афимия тогда и прониклась мщением. На расстреле, стоя в исподнем у щербленной стены, она поклялась вернуться. Чекисты ржали, развлекались. Не каждый же день расстреливаешь Жанну Д`Арк из соседской малины.

Тень тогда работала машинисткой в канцелярии, поэтому все прекрасно слышала из открытого окна. Последний для Афимии ружейный залп она тоже расслышала четко.

— Верно, — согласилась Тень. — Пора.

— С чего обо мне вспомнила? — прищурилась Афимия, оторвавшись от телевизора.

— Потому что тогда не помогла.

— Ты б и не смогла.

— Я знаю.

— Как Жрица? — помолчав, нехорошо осведомилась Афимия.

Тень пожала плечами, и ее вырвало.

Окончательно в себя она пришла через пару часов целительства Афимии, горьких настоек и болезненного курса иглоукалывания.

Афимия, засучив рукава халата, протирала ее толстой губкой. Тень села, отбросив волосы.

— Захорошело? — улыбнулась Афимия и Тень сейчас же решила, что ей пока лучше помалкивать. Во избежание дальнейших проблем.

А дальше начались лихорадочные сборы.

Тень вытащила оба отпускных чемодана и принялась сваливать в них все без разбора. Афимия на лету ловила вещи и пыталась хоть как-то их упорядочить, но куда там. Поэтому сборы протекли в кратчайшие сроки.

— У себя что-нибудь брать будешь? — намекая на статус соседки, спросила запыхавшаяся Тень.

— Размер у нас один, сгодится, — отозвалась бывшая Маргарита Петровна. — Чайку на дорожку?

— Давай.

Они присели за стол, и только разлили чай, как в углу кухни угрожающе закапало. Через пару минут, вода уже не бежала по стене, вздымая обои и штукатурку, а просто лилась с потолка. Вначале неуверенной капелью, а потом узкими, но быстро ветвящимися ручейками. В металлической раковине неприятно зацокало.

— Это что? — подняла Афимия голову.

Тень уставилась на бегущую воду и несколько мгновений соображала, копаясь в Настиных воспоминаниях.

— Нас соседи заливают! — нашла она, наконец, нужный эквивалент для описания ситуации.

— Вот козлы! — согласилась Афимия.

Тень выскочила в коридор, торопливо надевая тапочки с прихожей.

— Я сейчас! — крикнула она своей помощнице и открыла дверь.

Там, в темном тамбуре стояли люди. Свет из прихожей выхватил два хмурых решительных лица. Выбритые головы, черные кожаные куртки. Позади них был кто-то еще. Всего трое или четверо. Явно враги. «Олег», — сообразила Тень, в долю секунды словно сфотографировав картину. Ближайшее лицо дернулось к свету, но Тень, помедлив мгновение, уже отпрянула от проема. Она рванула дверь на себя, пытаясь закрыть. Первый гость успел подставить ногу в тяжелом ботинке. Ударившись в него, дверь отскочила. А Тень уже скороговоркой бормотала «Плащ Кобры», изо всех сил вцепившись в дверную ручку и уставившись на придавленный дверью носок ботинка.

Дверь рванули с другой стороны. Тень еле устояла, упершись ногами в косяк. Ручка стала гнуться. Дверь рванули снова и ручка, не выдержав, с глухим треском сломалась. Тень отлетела к стене, больно ударившись о шкаф спиной.

Словно в страшном сне, в дверном проеме появился не человек, нет, гора из костей и мяса, обтянутая джинсами ниже пояса и кожаной курткой выше. Голова его была непропорционально маленькой, а застывшее лицо не сулило встречным ничего хорошего. Тени не повезло. Сегодня она в Настином теле оказалась встречной.

Громила замер, поводя глубокопосаженными глазками. Они ощупали Тень, лежащую на полу, оценили перевернутую полку под зеркалом и уперлись в выскочившую с кухни на шум Афимию. Команду на исполнение глазки передали мгновенно. Очевидно, их носителя чертовски раздражало, когда кто-нибудь помимо него стоял на ногах.

Но это оказалось роковой ошибкой.

Человек-булыжник сделал шаг за порог, и его выброшенный вперед кулак, размером с добрую пивную кружку, хрустнув, встретился с лицом онемевшей Афимии. Та с грохотом исчезла в недрах кухни.

Зато Тень бескровными испуганными губами успела договорить заклинание.

И когда человек-гора повернулся к ней, его встретила уже не Тень в облике Насти. Его встретила огромная, переливающаяся темно-зелеными чешуйками смертоносная Кобра, раздувшая перед последним ударом свой капюшон. Змея из кошмара, с шипением обнажившая кривые ядовитые резцы.

Он даже не успел как следует удивиться.

Кобра могучим ударом, словно кеглю в боулинге, вышибла его из квартиры. Широкая грудная клетка ночного гостя лопнула. Парень был уже мертв, когда его шея сломалась об соседскую дверь. Второй гость, сбитый с ног точный клон первого, завозился на полу, пытаясь подняться.

Кобра протиснулась через дверной проем и молниеносно вонзила резцы прямо в его удивленное лицо. Два верхних вошли ему в голову в районе лба, нижние — разорвали горло.

И тогда Кобра, выдернув клыки из агонизирующего тела, издала тот самый жуткий звук, которого испокон веков боятся и ненавидят все люди. Она громко и плотоядно зашипела, роняя яд на окровавленный цементный пол.